Назар Ретов: «Борьба с терроризмом в Екатеринодаре и на Кубани в начале ХХ века (Часть 2)»
ЧАСТЬ II.
ЛИКВИДАЦИЯ (1907 – 1908 годы)
С середины 1907 г. терроризм приобрел на Кавказе просто массовый характер. Наместник на Кавказе И.И. Воронцов-Дашков приводил следующую статистику: в 1907 г. было совершено 689 терактов, в результате которых погибло 183 официальных лица и 212 частных лиц, а ранено соответственно 90 и 213 человек; случаев бандитизма в регионе было: в 1905 г. – 3129, в 1906 г. – 4138 и в 1907 г. – 3305. Эти сведения о размахе насилия и терроризма на Кавказе говорят сами за себя, как и тот факт, что в промышленном центре Кубани – селении Армавир – террористы, заявлявшие о своей принадлежности к различным революционным организациям, в апреле 1907 г. уничтожили средь бела дня 50 местных коммерсантов. К этому времени доход террористов от экспроприаций только в одном Армавире достиг почти 500000 рублей, по тем временам астрономическая сумма. О крайне тяжелой обстановке, сложившейся в Армавире, начальник жандармского управления Кубани М.И. Воронин докладывал начальнику Кубанской области: «…В последнее время членами преступного сообщества „Интернациональный союз анархистов-коммунистов” в сел. Армавир под угрозой смерти были получены значительные денежные суммы с помещиков: князя Капланова, Щербака и Емельяненко, комиссионера по закупке зерна Горюна, купца Мареева и многих др., причем отказавшие в уплате денег были убиты; так погибли от руки анархистов армавирские купцы Меснянкин и Шах-Назаров... Деятельность членов сообщества не ограничилась одним Армавиром, а распространилась также на окрестные хутора и станицы, где жертвами произвола анархистов являлись крупные землевладельцы и торговцы». Но в результате принятых оперативно-разыскных мероприятий, «часть сообщества при ликвидации 21 сентября 1907 г. в сел. Армавир была арестована», всего – 13 человек.
Современник отмечал, что «в Кубанской области разбои под флагом анархистов-коммунистов начались летом 1907 г. в Армавире... В Екатеринодаре о вымогательствах стали поговаривать только в начале октября. Сначала начали работать „максималисты”; затем появились анархисты всяких кличек: „Кровавая рука”, „Черный ворон”, „Мститель”, „Летучая партия”, „9-я группа анархистов-коммунистов”, „Екатеринодарская группа”, „Северокавказская группа” и т.д. Вначале были слышны только отдельные случаи вымогательства, затем случаи стали учащаться, и вымогательства достигли своего апогея в декабре и январе, после чего деятельность их вследствие принятых мер стала падать...».
В указанное время политически мотивированные грабежи, разбои и вымогательства совершались практически ежедневно. Так, вечером 25 июня 1907 г. в Екатеринодаре было совершено вооруженное нападение на бакалейную лавку Г.В. Дагаева. Преступники предъявили «письмо от партии анархистов-коммунистов и потребовали 500 рублей на революционные цели». Газета «Кубанские областные ведомости» в номере от 25 июля 1907 г. констатировала, что «за каких-нибудь месяц-два была совершена масса смелых разбоев, ограблено несколько винных лавок; в центре города убито два акцизных сборщика; на пивоваренный завод Людкевича грабители приходили несколько раз днем, каждый раз предупреждая о дне своего следующего посещения; ограблен казенный винный склад, трамвай, убиты... два видных купца, ограблен поезд и, наконец, ограблена сама полиция. Общество было совершенно терроризировано...».
На некоторое время торгово-промышленная сфера Екатеринодара попала под власть уголовно-революционного терроризма и бандитизма, прикрывавшихся революционными лозунгами. (В скобках заметим, что феномен рэкета и «крышевания» возник не в «лихие 90-е»). Так, купец М.М. Орлов получил сначала «предъяву» эсеров-максималистов на 1000 рублей, а затем – от «9-й группы анархистов-коммунистов»; ювелир Л.В. Ган систематически получал «требования» от разных партий; содержателя местного электробиографа (кинотеатра) Адамьяна преследовала группа «Кровавая рука», владельца магазинов В. Гуренкова – «Черный ворон»; состоятельному екатеринодарскому «олигарху» Аганову поступило письмо от «Летучей боевой дружины анархистов-коммунистов» с рекомендацией «всегда иметь при себе 2000 рублей, чтобы при первом требовании их передать». К гласному городской думы (на современном языке – депутату Законодательного собрания Краснодара) Ф.И. Фабриченко вымогатели, не застав его дома, явились в здание городской Думы, вызвали его с заседания и отвезли домой. Наглость неимоверная! На вопрос «депутата» Ф.И. Фабриченко: «Куда вы, ребята, деньги деваете, весь город податями обложили?», последовал ответ «ребят», что они раздают деньги бедным, в тюрьмы, безработным и больным, что было явной ложью. Члены армянских террористических партий «Гнчак» («Колокол») и «Дашнакцутюн» («Союз») вымогали значительные денежные суммы, угрожая убийством, как у местной армянской диаспоры, так и из казенных учреждений. На этом поприще заметной была группа под руководством члена армавирской организации «Гнчак» Н. Маркарянца, сфера деятельности которой в 1906–1907 гг. распространялась и за пределы Кубани. Армавирская и екатеринодарская группы организации «Дашнакцутюн» получали от вымогательств значительные суммы. В случае неудовлетворения требований ими применялись крайние меры. Так, в Армавире за отказ выдать 10000 рублей 22 июня 1906 г. был убит богатый купец Н. Шахназаров.
Естественно, наиболее самоотверженные и активные чины жандармерии и полиции становились объектами преступных замыслов террористов. Только в 1907 г. анархисты и эсеры-максималисты совершили в Кубанской области и Черноморской губернии не менее 10 терактов в отношении представителей власти. Например, вечером 21 июля на углу улиц Красной и Дмитриевской (ныне – ул. Горького) в Екатеринодаре был застрелен неизвестными террористами, успевшими скрыться, помощник полицмейстера Г.С. Журавель. До этого он неоднократно получал письма с угрозами. В связи с терактом начальник области Н.И. Михайлов говорил, что «Журавель был грозой местных хулиганов, воров и революционеров. Этим, конечно, он… приобрел массу врагов, особенно в среде революционеров, от которых Журавель неоднократно получал угрожающие письма и смертные приговоры. Но это не пугало покойного: не трусил он, не обращал внимания на угрозы, а, напротив, еще с большей энергией преследовал нарушителей закона и благополучия жителей». За что и поплатился жизнью…
Угол улиц Красной и Дмитриевской
Лишь в 1957 г. стали известны все обстоятельства убийства Г.С. Журавеля, «благодаря» воспоминаниям старого большевика, хранителя оружия партийной организации В.А. Меркулова: «Одной из задач боевой группы организации было приискание средств для приобретения настоящего огнестрельного оружия и снабжения таковым рабочих… Для выполнения этой задачи боевая группа обязала крупного екатеринодарского торговца обувью Котляра внести несколько тысяч рублей к определенному сроку и что за получением денег придет человек. На означенную операцию пошли четыре товарища, как обычно, и в тот момент, когда один из товарищей предложил Котляру дать ответ на письмо группы, в магазин вошел пристав 1-го участка полиции Журавель, которому хозяин магазина, по-видимому, и указал на выходящего из магазина члена группы. И не успел товарищ отойти от магазина десяти шагов, как на него сзади набросился этот Журавель, повалил на тротуар, сел на него верхом и пытался свистком вызвать себе помощь полицейскую, но не успел ни разу свистнуть, т.к. в это время подошел один из товарищей группы, выстрелом в голову Журавля убил его, сбросил труп на тротуар и все четверо человек разошлись в разные стороны. …После уничтожения Журавля, на ноги была поднята вся жандармерия и полиция. По городу стали разъезжать днем и ночью казачьи конные патрули». Автор этой своеобразной «явки с повинной», как и его «товарищи», всецело следовали заветам Ильича. Фактически «вождь мирового пролетариата»» был организатором и идейным вдохновителем терактов и экспроприаций («эксов», как тогда называли разбойные нападения, грабежи, вымогательства).
Чтобы внести ясность в этот вопрос, приведем отрывки из ленинской инструкции «Задачи отрядов революционной армии», разработанной им еще осенью 1905 г. В ней подробно определяются обязанности каждого члена партии: «...Отряды должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога, веревка или веревочная лестница, лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди (против кавалерии)... Даже и без оружия отряды могут сыграть серьезную роль: ...забираясь на верх домов, в верхние этажи и т.д. и осыпая войско камнями, обливая кипятком... К подготовительным (мероприятиям. – авт.) относится раздобывание всякого оружия и всяких снарядов, подыскание удобно расположенных квартир для уличной битвы (удобных для борьбы сверху, для складов бомб или камней и т.д. или кислот для обливания полицейских...). ...Отряды революционной армии должны как можно скорее переходить и к военным действиям в целях 1) упражнения боевых сил; 2) разведки слабых мест врага; 3) нанесения врагу частичных поражений; 4) освобождения пленных (арестованных); 5) добычи оружия; 6) добычи средств на восстание (конфискации правительственных средств)... Начинать нападения, при благоприятных условиях, не только право, но прямая обязанность всякого революционера. Убийство шпионов, полицейских, жандармов, взрывы полицейских участков, освобождение арестованных, отнятие правительственных денежных средств и обращение их на нужды восстания... немедленное разжигание революционной страсти толпы...». Любопытствующие могут прочесть и в оригинале: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. – Т. 11. – С. 339-345. В синей такой обложке с золоченым тиснением.
Ленин рассматривал террор как одну из основных форм классовой борьбы пролетариата. Еще в 1901 г. в статье «С чего начать?», опубликованной в № 4 газеты «Искра», он со всей определенностью писал: «Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказаться от террора» (Ленин В.И. ПСС. – Т. 5. – С.7).
Вождь с одобрением воспринимал террористические акты, совершенные его «паствой». И, разумеется, террористов он никогда не забывал. Об этом свидетельствует такой факт. 2 августа 1918 года в «Известиях» за подписью В.И. Ульянова-Ленина был опубликован «Список лиц, коим предположено поставить монументы в г. Москве и других городах РСФСР». Среди более чем 30 фамилий, приведенных в списке, нашлось место для террористов-убийц Ивана Каляева, Николая Кибальчича, Андрея Желябова, Степана Халтурина, Софьи Перовской. Не знаю, как насчет монументов, а вот одна из улиц Краснодара и поныне носит имя Ивана Каляева. Кто не знает, именно он 4 февраля 1905 г. на выезде из Кремля взорвал карету с дядей Николая II – великим князем Сергеем Александровичем. Фрагменты тела дяди долго потом собирали со стен цитадели России и близлежащих окрестностей. Говорят, даже в день похорон человеколюбивые москвичи приносили к закрытому гробу узелки с завернутыми в них… Не будем шокировать читателей. А вот успевшая привыкнуть к подобному московская публика тогда изрядно поглумилась над памятью покойного, «мол, Сергей-то Александрович пораскинул мозгами»…
Давеча раскрыл современную карту Краснодара и удивился: ул. Каляева, оказывается, заканчивается на пересечении с ул. Гагарина! Мистика!! Первый стал «героем» для советских граждан, потому что отправил человека на небеса, а второй – Героем (с большой буквы), потому что сам туда отправился как первый космонавт – покоритель Вселенной (как бы не кощунственно это звучало в канун 50-летнего юбилея полета первого человека Земли в космос). Городским властям пора бы задуматься о переименовании «террористической» улицы в улицу имени, например, Германа Титова – дублера Юрия Гагарина. Впрочем, им нет дела до таких исторических нюансов.
Иван Каляев
Вернемся, однако, из современного Краснодара в Екатеринодар дореволюционный…
Вечером 26 августа 1907 г., через месяц после убийства помощника полицмейстера Екатеринодара Г.С. Жура¬веля, около трамвайного павильона в конце Ростовской улицы (ныне – угол ул. Красной и Хакурате), выстрелом из револьвера неустановленным лицом был смертельно ранен помощник пристава городской полиции И.Г. Боняк, выполнявший задание по задержанию злоумышленников, вымогавших деньги у купца М.М. Орлова.
Утром 21 сентября на углу улиц Красной и Графской (ныне – ул. Советская) выстрелами в упор был убит правитель канцелярии начальника Кубанской области С.В. Руденко. В тот же день начальник жандармского управления М.И. Воронин заявил начальнику Кубанской области Н.И. Михайлову, «что при существующих условиях я бессилен в борьбе с революционерами и что единственным средством подавления этого движения считаю учреждение охранного отделения». Как вспоминал впоследствии большевик В.А. Меркулов, «на произвол и насилие царского правительства и его приспешников – жандармов и полиции, рабочие взялись за оружие и начали стрелять. Был такой чиновник по фамилии Руденко. Правитель дел канцелярии атамана Кубанского казачьего войска Бабыча, так сказать, был правой рукой царского сатрапа, пользовавшегося неограниченными правами, казнил на смерть или ссылал в Сибирь кого хотел (по-видимому, мемуарист имел безграничную фантазию. – авт.). …Руденко осудила рабочая общественность Кубани (вот так, без суда и следствия. – авт.) и в один июльский день (мемуариста подводит память, теракт произошел 21 сентября. – авт.), направляясь на службу в Атаманский дворец, в тот момент, когда он садился в трамвай на углу Красной и Штабной (все-таки Графской. – авт.) улиц, Саша Морозов влепил ему в голову и спину несколько пуль». 18 января 1908 г. было установлено местонахождение Александра Морозова – анархиста-террориста (по другим сведениям, боевика-эсера), подозреваемого в ряде «экспроприаций» и убийств, в том числе и правителя канцелярии начальника Кубанской области С.В. Руденко. В революционной среде Морозов был известен как человек храбрый, неустрашимый и умелый конспиратор, однако не чуравшийся эпатажности. Разыскиваемый жандармерией и полицией, он ходил по улицам Екатеринодара переодетый «в костюме барышни, всегда в сопровождении „кавалеров”, напудренный, подмазанный», ровно Буба Касторский в бессмертном советском блокбастере. При задержании он выстрелил в унтер-офицера и, вскочив на извозчика, помчался к железнодорожным дворам, где пытался скрыться на паровозе (!). Сюжет для современного боевика, да и только! Однако паровоз «не завелся», и террорист укрылся в одной из хат в районе «Дубинка». Там Морозов отстреливался до последнего, убив двоих полицейских, а последнюю пулю пустил себе в висок. На смерть террориста большевик В.А. Меркулов написал: «Саша Морозов погиб, но светлая память о нем пусть живет в веках». Ага, будем Сашу вечно помнить за то, что он «влепил в голову и спину» ни о чем не подозревающему С.В. Руденко «несколько пуль».
Утром 29 октября 1907 г. на улице Армавира, по приговору местной группы анархистов-коммунистов, был убит жандармский унтер-офицер А. Середа. Террористы выследили его, когда он выходил из квартиры, и буквально изрешетили его пулями, а после того, как тот упал, произвели, как сейчас бытует, несколько контрольных выстрелов. По «горячим следам» один из террористов был задержан через непродолжительное время.
21 декабря был убит пристав 1-й части Екатеринодара И.Т. Величко. В причастности к этому теракту подозревались анархисты-коммунисты. В ходе расследования было установлено, что, проходя по ул. Красной, пристав услышал выстрелы и увидел двух молодых людей, выбегавших из магазина. Он схватил одного из них и повалил на землю, но другой преступник несколько раз выстрелил в голову и грудь пристава, сразив его наповал. Кроме того, анархистами был убит атаман Лабинского отдела Кубанской области Н.И. Кравченко, заведующий коннозаводством в имении барона В.Р. Штейнгеля «Хуторок» Н. Гаген; угроза убийством была и в отношении полицейского урядника с. Армавир В. Борисенко. Короче, беспредел царил по всей Кубани.
В этот период в ряде регионов Кавказа представители властей не решались даже показываться на улицах, поскольку все защитники старого порядка стали мишенью для отработки навыков стрелкового искусства. Среди жандармов резко увеличилось число нервных заболеваний. Хотя отдельные полицейские и проявляли личную храбрость и преданность правитель¬ству, многие думали лишь о спасении собственной жизни и либо подавали в отставку, либо просто отказывались являться на службу и замещать своих убитых предшественников. В качестве примера ненадлежащего выполнения чинами правопорядка своих служебных обязанностей может служить донесение полковника М.И. Воронина в Отдельный Корпус жандармов по поводу гибели пристава И.Т. Величко. В частности, М.И. Воронин указывал на то, что «убийство пристава произошло в нескольких шагах от места, где по расписанию установлен полицейский пост и где в означенное время городовой по каким-то причинам отсутствовал… Во время описываемого происшествия, как раз напротив того места, где убит пристав, в магазине братьев Тарасовых, первых богачей города, находились два городовых в качестве охранителей имущества этих купцов (городовые эти содержатся на средства братьев Тарасовых). Несмотря на выстрелы, …городовые те остались внутри магазина и не выскочили на помощь». Показательный случай, ярко характеризующий морально-нравственные качества отдельных чинов жандармско-полицейских органов. Нельзя, однако, не заметить, что в подавляющем большинстве, все-таки, жандармы и полицейские Екатеринодара и Кубани в целом проявляли храбрость и самопожертвование в борьбе с террористами, будучи при этом технически вооруженными на порядок хуже, нежели их противники. Еще в 18 октября 1905 г. Николай II, памятуя о роли полиции в поддержании государственных устоев, объявил «всем чинам полиции Империи свою горячую благодарность за их беззаветно-верную службу при чрезвычайно тяжелых обстоятельствах».
Одним из способов противостояния террористических группировок жандармско-полицейским органам безопасности являлась дискредитация их в глазах простых обывателей. В ряде местных, оппозиционно настроенных, газет деятельность жандармов и полицейских зачастую преподносилась исключительно в негативных тонах. В связи с чем «Кубанские областные новости» писали, что «существующие сейчас в известных общественных кругах раздражение и озлобление против полиции держится только на политической почве: полиция справилась с революцией, и революционеры за это на нее злобствуют. …они самым тщательным, самым кропотливым образом отмечают каждый промах, каждую неудачу, каждый неловкий полицейский шаг, периодически обобщают все это в целые картины с ярким тенденциозным освещением и подносят их публике на страницах своих газет, стараясь таким образом изо дня в день дискредитировать полицию перед обществом, убивать ее авторитет, восстановив против нее население, доказывая ему, что полиция наша вообще никуда не годится и приносит своею деятельностью не пользу, а вред населению». Как здесь не про¬вести параллели с днем сегодняшним: невольно создается впечатление, что цитата взята из передовицы современной не ангажированной газеты, а ведь написано почти сто лет назад...
Начиная с 1902 г. начальник Кубанского областного жандармского управления неоднократно докладывал директору Департамента полиции, указывая «на трудность положения, занимаемого... Управлением по отношению к борьбе с начавшимся революционным движение. Приводя в... донесениях различные факты и сопоставляя их с работой непосильно распределяемой между чинами Управления», М.И. Воронин приводил доводы о необходимости «увеличения штата Управления на три офицера, с тем, чтобы одному из них было поручено ведение агентурного дела, как специального и требующего постоянной и напряженной работы». Временное прикомандирование полковника Ф.А. Засыпкина из Тифлиса к Кубанскому жандармскому управлению (последняя командировка – с 14 января по 11 февраля 1907 г. для оказания практической помощи) положение дел коренным образом не меняло, поэтому в начале ноября 1907 г. в столице Кубанской области был учрежден Екатеринодарский охранный пункт во главе с Ф.А. Засыпкиным, который начинает вести активную борьбу, прежде всего, со всевозможными группами террористического толка, заполонивших Екатеринодар. Так, уже 5 ноября 1907 г. были арестованы два члена анархистской группы «Легион», у которых были обнаружены поддель¬ные документы. 7 ноября был арестован боевик «Кровавой руки» М. Еремченко с «уличающими типографскими наборами шрифтов», а всего к концу 1907 г. было арестовано 48 членов различных анархистско-террористических групп. 11 ноября была ликвидирована группа Северо-Кавказского Союза анархистов-коммунистов «Анархия» в количестве 13 человек, у которых были обнаружены и изъяты оружие, боеприпасы и типографский шрифт. Чуть позже были арестованы еще четыре члена этой группы, а также один из ее руководителей – дерзко бежавший из Армавирской тюрьмы С. Аносов вместе с оказавшим сопротивление при задержании Мозговым с двумя револьверами и патронами «и еще один преступник с браунингом и патронами». Всего было арестовано 74 члена Северо-Кавказского Союза. Кроме того, в указанный период были арестованы 43 террориста из организации эсеров-максималистов и 5 социал-демократов. Операция «Ликвидация», как в одноименном сериале из времен послевоенной Одессы, началась…
В 1908 г. Охранный пункт продолжал «зачищать» Екатеринодар от революционно-уголовных групп и террористических организаций. Так, 18 января в ходе преследования и перестрелки был убит анархист А. Миронов, ранее застреливший в Сухуми городского главу и полицейского пристава Скорикова. В тот же день полицейский урядник Жуковский, ликвидировавший террориста, получил в отчет «черную метку» – письмо с угрозой убийством от группы анархистов-коммунистов «Мстители». К счастью, «Мстители» оказались не «неуловимыми». В результате оперативно-разыскных мероприятий, проведенных Охранным пунктом, был установлен автор послания – казак Д. Северинов (приятель А. Миронова), который в ночь на 26 января был арестован.
Екатеринодарская газета «Речь» в передовице от 25 января 1908 г., говоря о терроризме, отмечала, что все «началось с убийства помощника полицмейстера Журавля. Затем среди бела дня и безнаказанно было совершено убийство правителя канцелярии Руденко. Потом пошли убийства и покушения на жандармов и городовых, а недавно убит пристав Величко. Террор усилился ужасно, и никакие казни не уменьшают его». В подтверждение этой сентенции, 15 февраля про¬изошло одно из самых громких, как бы сегодня сказали представители ФСБ и МВД, «резонансных» убийств. В состояние шока поверг жителей казачь¬его края террористический акт, в результате которого был убит директор народных училищ Кубанской области Г.М. Шкиль, который к числу «вредных для освободительного движения элементов явно не относился».
Как следует из секретного донесения полковника М.И. Воронина командиру Отдельного Корпуса жандар¬мов генерал-лейтенанту Ф.Ф. Таубе и наместнику на Кавказе И.И. Воронцову-Дашкову, 15 февраля 1908 г. около 12 часов в канцелярию директора народных училищ Кубанской области «зашел неизвестный молодой человек и справившись у писарей у себя-ли Директор, прошел к нему в кабинет. Через несколько минут в кабинете раздался выстрел и бросившиеся туда писари увидели Директора лежащим на полу с огнестрельной раной в голове, а на лестнице в это время спускался убийца, держа в руке револьвер». Выбежав на улицу, террорист «вскочил на извозчика и угрожая револьвером приказал себя везти, но извозчик соскочил с козел и убежал», а убийца забежал во двор дома № 52 по ул. Красная, откуда перелез через забор в соседние дворы и скрылся. Проведенными оперативно-разыскными мероприятиями по «горячим следам» террорист не был задержан. В кабинете убиенного было обнаружено письмо на имя Г.М. Шкиля от «Екатеринодарской группы анархистов-коммунистов» с требованием 3000 рублей. По описаниям очевидцев, террорист был молодым человеком, «среднего роста, с маленькими черными усами, одетый в черное пальто и барашковую шапку. Дознание и розыск злоумышленника продолжается».
Очевидно, поводом для этого теракта послужила профессиональная деятельность погибшего – противостояние Г.М. Шкиля революционной пропаганде, его стремление сохранить народную школу «только чистым рассадником грамотности и знания в народе». Его имя было включено в «Книгу Русской Скорби» (СПб., 1910. – Т. V) – список жертв революционного терроризма в России. Эта акция возмутила и потрясла всю общественность, которая требовала наказания убийце уважаемого на Кубани деятеля народного образования, награжденного за «отлично-усердную службу» на государственном поприще двумя орденами Св. Станислава 3-й и 2-й степеней, двумя орденами Св. Анны 3-й и 2-й степеней, серебряной медалью в память царствования Александра III и темно-бронзовой медалью за труды во время проведения 1-й всеобщей переписи населения Российской империи. Имя Г.М. Шкиля было присвоено 8-му городскому мужскому училищу, а Кубанским учительским обществом была учреждена стипендия его имени.
Между тем, террористы распространили листовки «Ко всем трудящимся!», где, в частности, писали: «15 февраля с.г. в 12 часов дня в своей канцелярии казнен анархистом Екатеринодарской группы Северо-Кавказского союза директор народных училищ Кубанской области Шкиль. Объявляя об этом во всеобщее сведение, мы анархисты-коммунисты заявляем, что террор был применен к Шкилю после того, как он отказался оставить по требованию анархистов ответственную должность директора и уплатить группе 3000 рублей. …Смерть властям, буржуа и попам! Да здравствует террор!».
Власти Кубани поставили задачу органам политического розыска раскрыть это особо тяжкое преступление. В этой связи, начальник Екатеринодарского Охранного пункта Ф.А. Засыпкин 26 февраля телеграфировал директору Департамента по¬лиции М.И. Трусевичу, сетуя на то, что «отсутствие наружного наблюдения лишает возможности быстрой установки и ликвидации лиц, входящих в состав анархистов-коммунистов», и попросил откомандировать в его распоряжение филёрский отряд в количестве 8 человек. Уже 3 марта из Тифлиса в Екатеринодар были направлены филёры Маркевич, Бондаренко, Орел, Хвищук и другие, всего 8 человек, которые в период с 5 марта по 18 апреля 1908 г. «обследовали», т.е. провели разработку, путем наружного наблюдения, Северо-Кавказскую группу анархистов-коммунистов и арестовали 23-х ее активных членов, однако убийц Г.М. Шкиля среди них не оказалось.
Поразительно, но обнаглевшие террористы даже стали вымогать деньги у вдовы директора народных училищ – Е.Д. Шкиль. На ее квартире было решено устроить засаду. В расставленные сети попался богатый улов: были задержаны четыре боевика из Северо-Кавказской союза анархистов-коммунистов. В ходе этой операции произошла перестрелка, в результате чего трое анархистов были ранены; чины полиции не пострадали. На эту акцию террористы ответили листовками, озаглавленными «Месть», в количестве 3 тыс. экземпляров: «5 марта у дома казненного анархистами-коммунистами Шкиля царскими собаками была устроена засада. Четверо из наших товарищей пали жертвами гнусного предательства Шкиль (Евгения Дмитриевна Шкиль – вдова Г.М. Шкиля), хотя она и давала нам честное слово, что не будет своры полицейских собак. Кровь за кровь! Объявляем беспощадный террор всем, кто заграждает путь народного освобождения!»
8 марта 1908 г. около 10 час. на углу улиц Динская (ныне – Леваневского) и Гимназическая в Екатеринодаре группой филёров Екатеринодарского Охранного пункта в составе И.И. Тимошенко, И.Т. Негоднов, Г.И. Печка, А.Р. Баланцев, А.Ф. Серокуров и Т.К. Похилько были задержаны подозреваемый в убийстве директора народных училищ террористы Л.К. Чуйков и его товарищ И.Е. Шеремет, «бывший в числе других 2, 3 и 5 марта у дома семьи Шкиля в целях вооруженного вымогательства денег», вооруженные револьверами «Браунинг» и «Наган». В результате молниеносной операции террористы были обезоружены и арестованы. 5 апреля 1908 г. Л.К. Чуйков Временным военным судом в Екатеринодаре, «по обвинению в убийстве Директора Народных училищ Кубанской области Г.М. Шкиля и в разбойном нападении на дом вдовы – Е.Д. Шкиль, был осужден к смертной казни через повешение» вместе с двумя боевиками Лукьяновым и Еремченко, а рано утром 11 апреля приговор был приведен в исполнение.
Нелишне сказать, что Ф.А. Засыпкин, в связи с раскрытием особо тяжкого преступления, направил в Департамент полиции ходатайство о награждении участников операции денежными премиями. Показательно и то, что в апреле 1910 г. группа филёров Екатеринодарского Охранного пункта получила высокую оценку своей деятельности со стороны Департамента полиции. Среди них – И.Т. Негоднов и И.И. Тимошенко. Первый был переведен в Москву для прохождения дальнейшей службы околоточными надзирателями при Московской столичной полиции, а второй был откомандирован в Тифлисское охранное отделение – центр политического розыска на Кавказе.
Екатеринодарский охранный пункт, между тем, наступал на террор. 27 января 1908 г. «Боевой летучий отряд союза максималистов» потребовал от отставного полковника Рубашевского 10000 рублей. Такое же «внимание» со стороны максималистов было оказано и некоторым другим торговцам Екатеринодара. Один из них, Мусесов, случайно встретив 9 марта террористов на ул. Красной, указал на них приставу 1-й части городской полиции С. Кузнецову, который с отрядом городовых попытался задержать преступников, «но таковые при помощи бывших там же других членов организации оказали вооруженное сопротивление», в результате чего С. Кузнецов и два городовых были убиты, а 10 человек «зевак» были ранены. Но уже следующая операция, 3 мая, в отношении максималистов оказалась успешной: 54 боевика были задержаны, а трое – убиты при попытке к бегству.
В ночь на 1 февраля Охранным пунктом была осуществлена операция по аресту в Екатеринодаре крестьян Д. Шурковецкого и Ф. Ашуркова, а также мещанина М. Гукина. В ходе их обыска были «обнаружены два „нелегальных” паспорта, расписка в получении денег от имени „Группы анархистов” со штампом последней и другие документы, уличающие в преступной деятельности».
5 февраля был задержан казак Г. Видинеев, «у которого обнаружены два вымогательных с требованием денег письма от имени „Летучего боевого отряда группы анархистов-террористов”, 2 револьвера и переписка». В тот же день были задержаны крестьяне Н. Карабут и Я. Коваленко, у которых были изъяты «у каждого по револьверу, причем Карабут являлся в непосредственной связи с деятельностью Екатеринодарской группы анархистов-коммунистов „Анархия”. В результате было установлено местопребывание революционеров-анархистов И. Маевского и В. Сытина (он же А. Борисов), у последнего при обыске были обнаружены заряженный браунинг и документы, уличающие в революционной деятельности».
Террорист Г. Видинеев
В ночь на 6 февраля в гостинице «Россия» был задержан С. Самсонянц с револьверами «Маузер» и «Парабеллум», 47-ю патронами и оттиском мастичной печати «Кавказская летучая группа анархистов-террористов».
7 февраля были задержаны мещанин И. Мириманов и житель Тифлисской губернии А. Наникашвили, у которых была «обнаружена расписка в получении от одного торговца 1000 рублей от имени и за печатью „Группы анархистов”. Отысканный торговец указал еще на одного из участников, являвшихся к нему с требованием денег, мещанина Михаила Подольского, который был задержан 9 февраля».
12 февраля «турецко-подданный» Мирониди был задержан с 202 боевыми патронами к браунингу. На следующий день, 13 февраля «устроенной... засадой были убиты двое, явившихся с требованием денег к мещанину Купцову, оказавшие вооруженное сопротивление; при убитых обнаружены 2 револьвера и патроны, вымогательные документы с требованием от имени и за печатью „Добровольного летучего боевого отряда”, нелегальные паспорт и прочее. По установлению убитые оказались крестьянами А. Денисенко и И. Кольцовым (разыскивался с осени 1907 г.), входившими в „Летучую партию анархистов-коммунистов” – группа „Мстители”».
15 февраля был арестован житель Екатеринодара Нич, в слесарной мастерской которого при обыске были обнаружены несколько револьверов и патроны, а 16 февраля в слесарной мастерской Т. Еременко было обнаружено несколько револьверов и свыше 1 тыс. боевых патронов.
Из приведенного следует, что практически ежедневно сотрудники Екатеринодарского охранного пункта проводили оперативно-разыскные мероприятия, направленные на задержание и арест лиц, заподозренных в террористической деятельности. Разумеется, вся оперативная информация добывалась агентурным путем.
Между тем, серьезным ударам подверглись и революционные партии. Охранный пункт Екатеринодара, внедрив свою агентуру, в короткий срок произвела аресты руководителей Кубанского комитета РСДРП. Так, вечером 7 февраля 1908 г. в помещении профсоюза печатников по ул. Соборной, 9 (ныне – ул. Ленина) были арестованы 17 участников совещания екатеринодарских большевиков, среди них П.И. Вишнякова, В.А. Старосельский, Ф.И. Яворский, А.И. Виноградова, М.И. Франк, В.Г. Сагинадзе. Ночью 12 февраля, в одном из до¬мов по ул. Ярмарочной (ныне – ул. Головатого) был задержан бежавший из Армавирской тюрьмы анархист А. Солодков. В ходе обыска был обнаружен манифест «Екатеринодарской группы анархистов-коммунистов», в котором, в частности, предлагалось беспощадно уничтожать «наиболее вредных для освободительного движения элементов». В результате до мельчайших деталей продуманной операции, была ликвидирована одна из местных групп анархистов-коммунистов, численностью 13 человек. Наконец, 27 февраля в ст. Павловской был задержан член Кубанского комитета РСДРП С.Т. Пащенко. Следствие над большевиками длилось более года, после чего дело было направлено в суд.
Уже в советское время, вспоминая об агентурном проникновении в ряды РСДРП, старый большевик П.В. Асаульченко писал: «…Не изгладится в памяти целая вереница шпионов, которых наши молодые товарищи допустили к себе и даже вводили в организацию: „Мишка” с перевязанной щекой, „Демон” в черном плаще и длиннополой шляпе и многие другие, в достаточной мере поработавшие в нашей организации. Не забыть случая, когда чуть вся организация не была разгромлена и только благодаря своевременному предупреждению нам удалось временно рассыпаться. Это случилось благодаря неосторожности товарищей „Насти” и „Нюры Кармазиной”, которые, желая запечатлеть некоторые моменты партийной работы, имели неосторожность вести подробный дневник, куда они вносили все, что знали, указывая даже фамилии и квартиры. При случайном обыске у них нашли этот дневник». Любопытно, а сам автор этих воспоминаний верил в «случайность» обыска, при наличии «шпионов» в организации РСДРП?
История с товарищами «Настей» и «Нюрой Кармазинной» с их «дневником» приобретает особое значение, если иметь в виду привлечение в ряды кубанской РСДРП людей, подчас, со странным, а иногда и вовсе экстравагантным поведением. Например, видная большевичка П.И. Вишнякова вспоминала о своих соратниках по подпольной работе кубанских большевиков в 1902–1917 гг.: «„Ной” имел оригинальную привычку при обысках всегда прятаться в гардероб и его в 1915 году при аресте извлекли из гардероба. …„Платон” высокого роста с синими глазами, с длинными волосами, очень симпатичной наружности парень, замечателен тем, что мог говорить больше чем по 12 часов подряд; это был один из самых теоретически сильных у нас работников, но он повесился в 1906 году, когда был обвинен в провокаторстве». Что-то подсказывает, что товарищ «Ной» был не до конца адекватен, а товарищ «Платон» страдал олигофренией в степени умеренной дебильности, отягощенной суицидальной зависимостью.
3 февраля 1908 г., с целью усиления местной административной власти, по представлению наместника на Кавказе И.И. Воронцова-Дашкова наказным атаманом Кубанского казачьего войска и начальником Кубанской области был назначен потомственный кубанский казак, генерал-лейтенант М.П. Бабыч. Уже 10 марта 1908 г., «в виду непрекращающихся террористических действий со стороны злонамеренных лиц», М.П. Бабыч издает «Обязательное постановление для города Екатеринодара и его окрестностей», в котором, в частности указывалось:
«1) Безусловно воспрещается выход на улицы от восьми часов вечера до четырех часов утра...;
2) Воспрещается хождение по улицам группами; ходить вместе разрешается не более как двум взрослым...;
3) Так как на улицах будут производиться обыски подозрительных лиц, – беспрекословно исполнять распоряжения полиции и войск;
4) Ворота, калитки, проезды в запрещенное время... должны быть заперты и открываться лишь по требованию полиции и жандармской власти;
5) Немедленно сообщать полиции о всех подозрительных лицах, проживающих в из домах, квартирах, меблированных комнатах, номерах, гостиницах и т.п.;
…7) Виновные в нарушении... будут без снисхождения наказываться штрафом до 3000 рублей или арестом до трех месяцев...».
Генерал-лейтенант М.П. Бабыч
В тот же день террористы из «Северо-Кавказского Союза анархистов» своеобразно отреагировали на меры, принятые М.П. Бабычем, послав ему письмо, в котором сообщалось о вынесении смертного приговора ему, а также Засыпкину, полицейским приставам Кузнецову и Зафиропуло, уряднику Жуковскому, начальнику Екатеринодарской тюрьмы Шпилевскому и надзирателю Андрееву. Однако, еще накануне, 9 марта, Кузнецов погиб вместе с двумя городовыми при задержании анархистов Булгакова и Шевченко. В ходе этой акции Булгаков также был убит, а Шевченко тяжело ранен восемью пулями.
Вслед за этим, последовали угрозы и со стороны социал-демократов. Так, 24 марта 1908 г. наказной атаман М.П. Бабыч получил от них письмо следующего содержания (обратите внимание на лексику): «...Если вы не снимете этого дурацкого осадного положения, то имейте в виду, что вы не дождетесь светлого праздника... Пусть погибнет из нас несколько человек, но и вам, сударь, не избегнуть. Итак, выбирайте одно из двух: или подавайте в отставку и отменяйте постановление, или ждите страстной недели – она для вас будет памятна... Ура! Мы избавимся от тирана». В ряде случаев М.П. Бабыч получал и «требования» о передаче денежных сумм взамен на предоставление информации о месте и времени совершения террористического акта в отношении него. Здесь мы уже сталкиваемся с инновационной формой вымогательств.
И все же, Ф.А. Засыпкину удалось навести порядок в Кубанской столице. Забегая вперед, отметим, что в мае 1910 г. были преданы суду последние террористы: К. Иовишвили, К. Галустов, М. Ванидзе, В. Магулария, М. Масхарашвили и др. По приговору суда они были осуждены к каторжным работам на срок от 4 до 6 лет и ссылке на поселение, а в сентябре того же года в Екатеринодаре был вынесен приговор еще 68 анархистам-коммунистам, 7 человек из которых были повешены, 37 осуждены к каторжным работам на различные сроки, а 19 – оправданы. В отношении последних, по нашему мнению, просто не было собрало веских доказательств в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, а агентурное сообщение, как известно, к уголовному делу не подошьешь. Вместе с тем, это свидетельствует о практике судебного рассмотрения дел о государственных преступлениях, когда судья руководствуется не своим внутренним убеждением и «госзаказом», а следует лишь букве Закона, как бы высокопарно это не звучало сегодня, т.е. наличием или отсутствием доказательств вины подсудимого. «Закон суров, но это – Закон», – говорили когда-то древние римляне…
В результате предпринятых Охранным пунктом экстренных мер обстановка в Екактеринодаре стабилизировалась и количество терактов пошло на убыль: местные анархистские группы были полностью ликвидированы и главную роль стали играть заезжие анархисты, в основном грузинской национальности, и прибывающие из-за пределов Кубани террористы армянских партий «Дашнакцутюн» и «Гнчак», активная деятельность которых была окончательно прекращена к 1912 г. Что касается эсеров и социал-демократов, то они ушли в глубокое подполье. В этой связи Ф.А. Засыпкин 19 мая 1908 г. докладывал начальнику Кубанской области о том, что «принятыми... мерами в связи с подъемом энергии... совершенно почти прекращена деятельность целого ряда преступных организаций с выдающимся количеством участников, прекращен террор, грабежи и вымогательства, предупрежден целый ряд убийств, пресечены возможности выполнения покушений на жизнь началь¬ника области, обнаружен целый ряд важных преступников, из которых многие уже повешены». Не случайно М.П. Бабыч считал, что «наступившим спокойствием в области он обязан исключительно полковнику Засыпкину».
Естественно, боевики открыли «охоту» на главного виновника их неудач – начальника Охранного пункта, но тот, наладив эффективную агентурную сеть, на шаг опережал своих «киллеров». Так, 18 февраля 1908 г. Ф.А. Засыпкин докладывал в Департамент полиции, что «несколько дней назад содержатель меблированных комнат „Александрия” казак Пичка предложил анархистам-коммунистам за 5 тысяч рублей заманить меня в названные меблированные комнаты и предать им. Вчера группой „Анархия” постановлено убить во чтобы то ни стало генерала Бабыча, меня, инженера Майчура и диакона Ширая (два последних предупреждены мной и выезжают из города на 3–4 недели)». Противостояние между жандармско-полицейскими органами Кубани и, в первую очередь, Екатеринодара, с террористами завершилось полным фиаско последних.
Полагаем, что успешному решению задач по борьбе с революционно-террористическим движением на Кубани способствовали секретные сотрудники – внутренние агенты, внедренные в подпольные организации. Можно утверждать, что они внесли весомый вклад в дело разгрома и ликвидации разного рода революционно-уголовных и террористических партий, организаций, дружин и групп, начиная от анархистов и заканчивая социал-демократами. Не случайно анархисты-коммунисты Северо-Кавказского союза в своих листовках угрожали: «В виду чрезмерного развития в городе и окрестностях добровольного и за плату шпионства, провокации и доносов, заявляем, что по первому основательному подозрению будем убивать этих гадов».
Но сотрудников политического розыска Кубани и секретную агентуру подобные угрозы уже не пугали…
(Продолжение следует)
11.02.2011