1. Туапсе
  2. Майкоп
  3. Усть-Лабинск
  4. Приморско-Ахтарск
  5. Тихорецк

  1. Загрузить фото
  2. Архитектура Екатеринодара
  3. Архитектура Краснодара
  4. Фотопрогулка
  5. События
  6. Выпускной альбом
  7. Организации
  8. Уч. заведения
  9. Горожане
  10. Письма
  11. Адресная книга
  12. Хобби
  13. Статьи
  14. Документы
  15. Видео
  16. Карты
  17. Форум
  18. Гостевая книга
  19. Благодарности
  20. О нас

  1. Дружите с нами:
  2.    
2024.03.22

Назар Ретов:  «ОЧЕРКИ ИСТОРИИ КУБАНСКОГО ОБЛАСТНОГО ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ Часть V. Подполковник К.М. Шебеко (1908 – 1909), временно исполняющий обязанности начальника КОЖУ. Полковник А.Н. Тихобразов (1909 – 1914)»

ОЧЕРКИ ИСТОРИИ КУБАНСКОГО ОБЛАСТНОГО
ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ

Часть V. Подполковник К.М. Шебеко (1908 – 1909),
временно исполняющий обязанности начальника КОЖУ.
Полковник А.Н. Тихобразов (1909 – 1914)

После отставки М.И. Воронина, «исправляющим должность»  начальника  КОЖУ  был  назначен  прикомандированный к Управлению с 16 июля 1908 г. подполковник Шебеко Константин Михайлович, опытный 45-летний офицер, из потомственных дворян Виленской губернии, окончивший Рижское юнкерском училище по 1-му разряду, получивший летом 1905 г. ранение «при исполнении служебных обязанностей». (Об обстоятельствах ранения можно только догадываться, однако, не подлежит сомнению, что этот факт имел место в связи с, так называемой, Первой русской революцией и подавлением беспорядков). К этому добавим, что он был женат и имел двух детей: дочь 11 лет и сын 8 лет. Накануне прикомандирования в КОЖУ был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени.

Ознакомившись с делами принятого Управления 11 сентября 1908 г. К.М. Шебеко докладывал директору Департамента полиции М.И. Трусевичу: «…розыск в Управлении не организован и революционная деятельность в Области совершенно не освещена; между тем в городах Ейске, Темрюке, Майкопе, Анапе и селениях, с населением более 15 тысяч в каждом, – Тихорецком, Армавире, Романовском и Павловском, – имеются комитеты социал-демократов и социалистов-революционеров с группами и партиями по станицам Области. Сформирование отряда филеров, приобретение сотрудников, правильная постановка розыскного дела и успешная разработка полученных сведений требует соответствующих сил, каковых при Управлении не имеется, т.к. на всю Кубанскую Область, равную по площади почти 90 тысяч квадратных верст с населением в два миллиона, состоит только один помощник и адъютант. При таком составе трудно поставить на надлежащую высоту дело розыска и еще труднее использовать его. ...С постановкою розыска я полагаю, что число дознаний значительно увеличится, между тем производить их некому, так как я для этого могу уде-лять очень мало времени, а помощник один физически не в силах свое-временно производить дознания и должным образом разрабатывать. ...Прошу не отказать в прикомандировании к Управлению хотя бы одного офицера для производства дознаний».

По-видимому, доводы К.М. Шебеко были достаточно убедительны, поскольку уже 7 октября 1908 г. в распоряжение помощника начальника КОЖУ в Черноморской губернии ротмистра Вечеслова Петра Аполлоновича (31 год, из дворян Московской губернии, окончил Александровское военное училище, женат, сыну 2 года, в 1907 г. награжден орденом Св. Анны 3-й степени) были откомандированы из Тифлисского ГЖУ филеры Литвинченко и Талин. При этом начальник Кавказской Районной «охранки» полковник А.М. Еремин ставил в известность К.М. Шебеко, что «командирование это вызывается исключительно тем обстоятельством, что в ...Управлении еще не сформирован свой филерский отряд, между тем, каждый командированный филер обходится Департаменту полиции в три раза дороже, чем местный» («каждый день нахождения 2-х филеров в командировке обходится... около десяти рублей») и предлагал принять меры «к скорейшему окончанию формирования собственного филерского отряда».




Знаки ордена Св. Анны: 2-й степени, 2-й степени с мечами, 3-й степени, 4-й степени на оружие и Знак отличия ордена Св. Анны
Кроме того, 24 октября 1908 г. к Новороссийскому пункту, «для усиления по требованию Департамента полиции личного состава офицеров в Черноморской губернии», был прикомандирован молодой и энергичный 28-летний ротмистр Лалевич Евгений Константинович, из дворян Бессарабской губернии, окончил Павловское военное училище по 1-му разряду, участник русско-японской войны 1904–1905 гг., кавалер орденов Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Св. Станислава 3-й степени, награжденный светло-бронзовой медалью «В память русско-японской войны». 26 октября «для занятия должности Заведывающего наружным наблюдением Новороссийского пункта» из Тифлисского охранного отделения был направлен старший филер Григорий Сидорович Маркевич. И, наконец, 1 ноября начальник Особого отдела Департамента полиции К.Е. Климович сообщал К.М. Шебеко, что по вопросу «усиления состава наружного наблюдения для разработки получаемых определенных сведений... следует в нужных случаях обращаться к Начальнику Районного Охранного Отделения с просьбой об усилении Вас летучим отрядом района».



Следует отметить, что филеры Литвинченко и  Талин  надежд  не  оправдали. Через месяц после их прибытия в Новороссийск, в ноябре 1908 г. ротмистр П.А. Вечеслов докладывал полковнику А.М. Еремину, что «филеры Талин и Литвинченко провалились с первого дня наблюдения, т.е. с 9-го Октября потому, что не имеют практики по наблюдению в маленьком городе и пустынных улицах». В этой связи, филеры были отправлены назад в Тифлис, причем 12 ноября П.А. Вечеслов дополнительно уведомлял А.М. Еремина, что «по сведениям агентуры, полученным после откомандирования филеров, оказалось, что оба пьянствовали в пивной одновременно с наблюдаемыми». Как говорится, совмещали приятное с полезным…

В ноябре 1908 г. К.М. Шебеко получил секретную телеграмму от А.М. Еремина: «Предполагается учредить [в] Екатеринодаре охранное отделение на всю область[,] не откажите телеграфировать Ваше заключение[,] расчет потребных ассигнований и если возможно кандидата». Однако реоргани-зация произошла с точностью до наоборот: по распоряжению наместника на Кавказе И.И. Воронцова-Дашкова, согласованному с Департаментом полиции, ЕОП был присоединен к КОЖУ. Таким образом, Екатеринодарская «охранка» влилась в жандармское управление Кубани как оперативно-агентурное подразделение, непосредственно подчиняющееся К.М. Шебеко, а полковник Ф.А. Засыпкин, выполнив свою миссию, отбыл в г. Тифлис (об этом мы писали в предыдущих статьях на сайте). 

Реформирование политической полиции Кубани и сосредоточение в од-них руках уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности, распространяемой на территорию всей Кубанской области и Черноморской губернии, а также упрощение организации взаимодействия и отсутствие «ведомственных» интриг, принесло свои плоды. В течение 1908–1909 гг. были ликвидированы организации РСДРП в Новороссийске, Армавире, Ейске: аресты носили массовый характер, почти во всех партийных комитетах и социал-демократических группах были разгромлены типографии, связи между партийными организациями на местах разорвались. Такого рода акции резко снизили уровень революционных выступлений, а, начиная с 1909 г., сильно сократился и выпуск большевистских листовок парторганизациями Кубани и Черноморья. О качественно новом этапе в деятельности КОЖУ могут свидетельствовать и следующие цифры: если на 1 февраля 1908 г. в Новороссийской городской тюрьме содержалось 39 политзаключенных, то к 1 мая их число составило уже 90 человек, в течение 1908 г. КОЖУ произвело 61 дознание по которым было привлечено к ответственности 94 обвиняемых, в 1909 г. – 63 дознания по обвинению 68 лиц.

Огромная роль в разгроме оппозиции отводилась агентуре. Уже в начале 1909 г. подполковник К.М. Шебеко привлекает к агентурной деятельности Андрея Андреевича Т-ко (псевдоним «Василевский»), который сотрудничал с «органами» до 10 июля 1909 г., будучи внедренным в эсеровскую организацию и получая «вознаграждение 30 рублей в месяц». В июньском 1909 г. донесении директору Департамента полиции М.И. Трусевичу указывались агенты кубанской жандармерии. В их число входили уже упомянутый «Василевский», он же «Летучий»; «Грузин» – внедренный в группу «анархистов-коммунистов» с декабря 1908 г. и получавший «содержание от 15 до 20 рублей в зависимости от работы»; «Почтарь» – занимавшийся перлюстрацией писем с марта 1909 г., получавший ежемесячно 30 руб.; «Новый» – «по партии С.-Д. с 20 мая 1909 г., по 30 руб. в месяц». Кроме того, жене бывшего агента «Стражника», находившегося в тюрьме, ежемесячно выплачивалось пособие в размере 50 рублей. По-следний казус свидетельствует о том, что особо «ценных» агентов «органы» не оставляли на произвол судьбы и всячески помогала семьям.

Показательно, что Кавказское Районное охранное отделение, в лице начальника – А.М. Еремина, постоянно отслеживало значимость агентурных сообщений кубанской агентуры, т.е. их достоверность и оперативную реализацию полученной информации. Так, помощник А.М. Еремина, – ротмистр Покровский, – был направлен для проведения «фактической проверки постановки розыскного дела в г. Екатеринодаре», результаты которой доложил своему шефу. В свою очередь, А.М. Еремин «признал необходимым дать особые указания относительно секретных сотрудников «Заря» и «Нового», из которых... первый не приносит никакой пользы, а второй является человеком, не внушающим никакого доверия и руководящимся в своих действиях исключительно стремлением извлечь для себя личную пользу, а не заботами об интересах дела». В этой связи, 31 июля 1909 г. Особый отдел Департамента полиции потребовал от К.М. Шебеко объяснений. Уже 8 августа в Департамент было доложено, что «бывший сотрудник «Заря» в мае... выехал из г. Екатеринодара, оставив службу, а сотрудник «Новый» в последних числах июня самовольно выехал из Екатеринодара в станицу Кавказскую, откуда более не возвращался, почему он в настоящее время и уволен со службы».




Почти год К.Ш. Шебеко «исправлял должность» начальника жандармского управления Кубани. Но всё когда-то заканчивается. 24 июня 1909 г. начальником КОЖУ был назначен умудренный опытом, 50-летний полковник Тихобразов Александр Николаевич, из дворян Санкт-Петербургской губернии. Образование получил в С.-Петербургской 3-й военной гимназии. В службу вступил 20 августа 1879 г. Окончил Первое военное Павловское училище по 1-му разряду. Выпущен с зачислением по армейской пехоте и прикомандированием к л-гв. Финляндскому полку. Подпоручик (08.08.1881). Переведен в тот же полк чином Подпоручика гвардии (30.08.1884). Поручик гвардии (08.08.1885). Переведен в Отдельный Корпус жандармов чином штабс-ротмистра (08.08.1885). Начальник уездного жандармского управления. Ротмистр (30.08.1893). Помощник начальника губернского жандармского управления и начальник крепостной жандармской команды. Подполковник (26.02.1904). Полковник (по старшинству 30.07.1909).

30 июня А.Н. Тихобразов принял от К.М. Шебеко КОЖУ с влитым в него ЕОП, а 16 июля к Управлению был прикомандирован ротмистр Пономарев Леонид Ермилович (родился 2 августа 1875 г., сын отставного вахмистра Области Войска Донского, выдержал экзамен на офицерский чин при Московском военном училище по 1-му разряду, находился «в составе войск, действовавших в Маньчжурии против Японии в 1904–1905 гг.»; «был в сражении контужен осколком бомбы в бою 1904 г.») – боевой офицер, знавший об опасностях не понаслышке.

В целях дальнейшего и последовательного усиления офицерского соста-ва политической полиции Кубани, 31 июля 1909 г. к управлению был прикомандирован ротмистр Фон-Гоерц Александр Никитич (родился 16 декабря 1872 г.,  из дворян Новгородской губернии, окончил Третье военное Александровское училище по 1-му разряду, в 1906 г. награжден орденом Св. Анны 3-й степени; вдовец, на иждивении сын 3-х лет и дочь 1 год), которого А.Н. Тихобразов назначил «заведывающим розыском» и агентурой в Управлении. Таким образом, к концу 1909 г. окончательно оформился офицерский штат КОЖУ: начальник Управления – полковник А.Н. Тихобразов, адъютант Управления – ротмистр Матегорин Иван Федорович (родился 16 августа 1876 г., сын титулярного советника, окончил Николаевское кавалерийское училище по 1-му разряду, получивший  сквозное огнестрельное ранение в «набеге с 4 по 11 мая 1905 г. в тыл Японии», награжден орденами Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Св. Станислава 3-й степени и светло-бронзовой медалью с бантом «В память русско-японской войны», женат, сын 8 лет и дочь 6 лет), помощник начальника Управления в г. Екатеринодаре – ротмистр Тарасов Иван Ефимович (родился 19 сентября 1873 г., из дворян Донского войска, окончил Николаевское кавалерийское училище по 1-му разряду, награжден орденом Св. Станислава 3-й степени, женат, дочь 6 лет и сын 4 года), помощник начальника Управления в Черноморской губернии – ротмистр П.А. Вечеслов, прикомандированные к КОЖУ – подполковник К.М. Шебеко, ротмистры Е.К. Лалевич, Л.Е. Пономарев и А.Н. Фон-Гоерц, а также поручик Зенченко Григорий Федорович (родился 8 января 1878 г., из Дворян Черниговской губернии, окончил Московское военное училище по 1-му разряду, женат) – всего 9 офицеров. Кроме того, в штат Управления входили 2 писаря – Григорий Плеханов и Николай Разин, а также 27 нижних чинов жандармерии, которые распределялись следующим образом: в Екатеринодарском пункте – 1 вахмистр и 7 унтер-офицеров, в Ново-российском пункте – 1 вахмистр и 11 унтер-офицеров, в Ейском и Армавирском пунктах – по 2 унтер-офицера, в Майкопском, Темрюкском и Батал-пашинском пунктах – по 1 унтер-офицеру.

В связи с отменой летом 1909 г. военного положения в Кубанскую об-ласть стали возвращаться многие активные участники Первой русской революции. Так, весной 1910 г. большевики П.Н. Гудима, Я.В. Полуян, Д.Д. Беседин, В.Т. Шавриш, Т.А. Сухинин, А.Г. Газенбуш и другие создали в Екатеринодаре нелегальную социал-демократическую группу. Однако, уже в 1912–1914 гг. были арестованы и высланы с Кубани П.Н. Гудима, А.Г. Газенбуш, Т.А. Сухинин, а из Черноморья – Е.Л. Власенко и другие.

С назначением полковника А.Н. Тихобразова на пост начальника КОЖУ несколько преобразилась деятельность политической полиции Кубани. Правильная расстановка агентуры и своевременная реализация оперативной информации привели к тому, что революционные группы были разобщены и в их деятельности наметился существенный спад, отразившийся, в первую очередь, на количестве уголовных дел: в первой половине 1910 г. КОЖУ произвело только 8 дознаний, по которым было привлечено 9 обвиняемых. Новый импульс получила агентурная деятельность. Например, по Кубанской области подпольные группы РСДРП освещали: на хуторе Тихорецком агент «Калмык» с 15 октября 1909 г. (ежемесячно получал жалованье в размере 30 руб.), в селении Армавир – «Ростовский» с 20 октября того же года (35 руб.), на хуторе Романовском – «Воинов» с 6 ноября того же года (30 руб.), на Майкопских нефтяных промыслах – «Козлов» с 15 декабря 1910 г. (25 руб.), в Ейске – «Азовский» с 21 декабря того же года. По партии «Дашнакцутюн» «работали» в селении Армавир «Давыдов» с 12 июня 1910 г. (30 руб.) и «Измаил» с 16 июля того же года (35 руб.). Эсеров в ст. Абинской «закрывал» «Карпов» с 30 ноября 1909 г. (25 руб.), а анархистов в Ейске – «Боевой» с 15 июня 1910 г. (30 руб.).

Что касается Черноморской губернии, то на связи в Новороссийском пункте находились четверо агентов: по организациям РСДРП – «Гарбуз» (Аарон Моисеевич Э-н) с 1 ноября 1910 г. (25 руб.), по группе анархистов-коммунистов – «Годунов» (Владимир Андреевич М-н) с 27  сентября  1908 г.  (50 руб.), а по партии эсеров – «Николаев» (Иван Васильевич Г-й) с  августа 1907 г. и  «Зиньковский» с 1 августа 1910 г. – по 30 рублей каждый. Добавим, что в ряде случаев «штучники», т.е. лица представлявшие разовую оперативную информацию, впоследствии становились платными агентами с ежемесячным жалованьем. Так, например, в Армавире по деятельности организации «Дашнакцутюн» несколько месяцев давал сведения «штучник» «Дуб», получая по 5 руб. за информацию. По-видимому, она была достаточно важной, т.к. с 10 марта 1911 г. он стал уже платным штатным агентом Управления. Приходилось учитывать и специфику геополитического положения Кубани, которую населяло множество горских народов. Поэтому с 22 апреля 1911 г. с Управлением стал сотрудничать агент «Аульный» с жалованьем 40 руб. ежемесячно, а с 16 мая того же года – «Фагель» (25 руб.), которые давали информацию «по панисламизму».  

Все эти мероприятия привели к тому, что 15 января 1910 г., через шесть месяцев после своего назначения на должность начальника КОЖУ, А.Н. Тихобразов доносил наказному атаману Кубанского казачьего войска М.П. Бабычу, что «в отношении организации РСДРП, партии С.-Р. и партии «Дашнакцутюн» по данным агентурного материала не получалось сведений, указывающих на проявление ими активной работы». Вместе с тем, был арестован организатор Хостинской группы РСДРП Л.А. Яичников, «который проживал в г. Екатеринодаре под чужим именем Л.А. Гаркуши и как указала агентура, делал попытки к созданию среди рабочих кооператива». Что касается партии анархистов-коммунистов, как отмечалось в донесении, «то действия таковой по сведениям агентуры не имели постоянного или определенного характера, а производились лишь каждый раз особыми отдельными группами приезжих грузин», причем благодаря агентурной информации были предотвращены ограбления конторы на станции Крымской, «денежной почты» на станции Расшеватка, клуба и почтово-телеграфного отделения на хуторе Романовский, почтового поезда из Ростова и сотрудника «внешней торговли банка» в станице Кореновской.

Ситуация с кадрами агентуры изменилась после того, как А.Н. Тихобразов назначил прикомандированного к КОЖУ ротмистра А.Н. Фон-Гоерца руководить розыском и агентурой. Последний отстранил от негласной деятельности всех агентов, как не справившихся с работой (?), за исключением перлюстратора «Почтаря», и уже к сентябрю 1909 г. у него на связи состояли 5 секретных сотрудников: деятельность социал-демократических групп освещали «Комаров» (жалованье – 60 руб. в месяц) и «Морской» (25 руб. в месяц); деятельность анархистов-коммунистов – «Полезный» и «Духанщик», получавшие ежемесячно по 30 руб. каждый и «особо, в случае поездки». Агент «Случайный» освещал «сношения арестантов местной тюрьмы с внешним миром через надзирателей», получая от 3 до 5 рублей. С 15 октября штат агентуры пополнился агентессой «Васильевой», работавшей по организации эсеров (ежемесячное жалованье 30 руб.), а с 15 ноября – «Андреевым», освещавший организацию социал-демократов (50 руб. в месяц).

Показательно, что отпускаемых на содержание ЕОП при КОЖУ суммы 900 руб. в месяц в декабре 1909 г. уже не хватало. Из отчета «Об израсходовании денежных сумм... в декабре 1909 г.» следует, что пунктом было израсходовано 969 руб. 91 коп., в том числе 365 руб. – «содержание чинам», 105 руб. – «им же расходные», 350 руб. – «содержание сотрудников, заявителей и секретные надобности», 35 руб. – «конспиративная квартира».

Заметим, что спад революционного движения на Кубани в 1910 г. отразился и на расходовании денежных сумм, отпускаемых на содержание ЕОП. Если в январе было израсходовано 1019 руб. 63 коп. (из них – на «секретные надобности» 288 руб. 65 коп.), то уже в феврале расходы составили 790 руб. 78 коп. (агентурные расходы прежние), в марте – 830 руб. 67 коп. (агентурные расходы – 250 руб.), апреле – 744 руб. 79 коп. (на агентуру – 253 руб.), в мае – 982 руб. 7 коп. (на агентуру – 295 руб.), в июне – 936 руб. (на агентуру – 374 руб.), в июле – 1038 руб. 10 коп. (на агентуру – 355 руб.), в августе – 970 руб. 94 коп. (на агентуру – 440 руб.), в сентябре – 1186 руб. 11 коп. (на агентуру – 500 руб.), в октябре – 960 руб. 9 коп. (на агентуру – 440 руб.), в ноябре – 927 руб. 8 коп. (на агентуру – 400 руб.). Всего в 1910 г. на содержание Охранного пункта было израсходовано 11356 руб. 87 коп., в том числе 4377 руб. –  агентурные расходы.

Приведенные данные объективно отражают ротацию кадров, как среди чинов ЕОП, так и среди секретных сотрудников. Например, с мая по партии РСДРП начал работать агент «Лесной» (60 руб. ежемесячно), а по эсерам – агент «Степаненко» (10 руб.). С июня деятельность организации «Дашнакцутюн» начал освещать «Воронов» (50 руб. ежемесячно), группу анархистов-коммунистов «закрывал» «Странник» (30 руб.), такое же жалованье начал получать «Степаненко». В сентябре «Андрееву» было выплачено 120 руб., а  к освещению деятельности эсеров приступил «Садовый» (25 руб.). Кроме того, были приняты на должность филеров Ананий Рябов, Александр Шевченко, Афанасий Гарпагин и Авраам Сизоненко.

Следует признать, что не все секретные сотрудники отвечали предъявляемым требованиям. Некоторые из них, прежде всего, руководствовались корыстными побуждениями, возможностью заработать не утруждая себя, поэтому зачастую сообщали непроверенную, а в ряде случаев и заведомо ложную и сфальсифицированную информацию. Так, агент «Адамович» (Платон Игнатьевич М-е, 32 года, уроженец с. Хони Кутаисской губернии), состоящий на связи у помощника начальника КОЖУ в Черноморской губернии подполковника Е.Ф. Мальдонатова, сообщил последнему, что осенью 1911 г. в Новороссийске и Туапсе «была образована группа С.-Д. грузинской партии», в составе Иосифа Кокабадзе, Петра Маевского и других. Однако в ходе реализации оперативной информации было установлено, что И. Кокабадзе умер еще в 1910 г. в Кутаисской губернии, а П. Маевский более 5 лет в Кубанской области и Черноморской губернии не проживает. Остальные же – и вовсе были не причастны к организации какой-либо революционной партии. Докладывая об этом А.Н. Тихобразову, подполковник Е.Ф. Мальдонатов указывал: «...полагаю, что агентурные сведения, данные сотрудником «Адамович», не только не соответствуют действительности, но заведомо вымышлены с целью получения денежного вознаграждения, тем более, что «Адамович» нигде на работах не был и, по его словам, очень нуждался в деньгах. В настоящее время, отказав «Адамовичу» в дальнейших его услугах, прошу распоряжения о сношении с Департаментом полиции на случай, если бы упомянутым сотрудником были бы предложены кому-либо другому свои услуги по агентурной части... В непродолжительное время он предполагает выехать в Баку, где, по его словам, он ранее состоял сотрудником Охранного Отделения под кличкой «Ловкий».

Другой агент – «Брюнет» (Василий Федорович М-н, крестьянин Московской губернии, Броницкого уезда, Софьинской волости), освещавший деятельность Новороссийской партии социал-демократов, был уволен в ян-варе 1912 г. «как незаслуживающий доверия», с характеристикой: «...Крайне неосторожен при свиданиях. ...задолженность кругом делали из него человека крайне жадного к деньгам».

Необходимо отметить, что вся поступающая агентурная информация документально фиксировалась. Согласно циркуляру Департамента полиции от 2 марта 1908 г., «все сведения, получаемые, от секретных сотрудников и вспомогательных агентов» должны были вноситься «немедленно же по получении этих сведений в особые дневники, отдельные на каждого сотрудника, собственноручно лицом, заведывающим розыском, причем дневники эти» должны были вестись в третьем лице, а в Кавказское Районное охранное отделение направлялась «Выписка агентурных сведений», где указывался псевдоним агента, организация, которую он освещает, информация и принятое по ней решение. Например, в «Выписке» от 30 апреля 1913 г. сообщалось, что «Духанщик», «работающий» по организации анархистов, информировал о том, что «в г. Екатеринодаре в настоящее время пока все спокойно и о каких-либо готовящихся воо-руженных ограблениях сведений не имеется». Полковник  А.Н. Тихобразов принял следующее решение: «Агентура направлена к дальнейшему освеще-нию».

Заметим, что не всегда оперативная информация реализовывалась оперативно. Проиллюстрируем это следующим примером. 11 апреля 1913 г. от агента «Степаненко», освещающего деятельность эсеров, поступило сооб-щение о том, что «у проживающих в  г. Екатеринодаре: по Новой ул. в доме № 168 – Ивана Воронова и – по Пашковской ул. в доме № 145 – Павла Найденова, хранится без разрешения оружие. Первый из них имеет револьвер «Велодог». На следующий день об этом было сообщено полицмейстеру Екатеринодара, который 16 апреля получил сообщение и, в свою очередь, дал поручение приставу 3-й части Екатеринодара, который его получил 17 апреля. В ходе обысков, проведенных 25 апреля, у Воронова ничего обнаружено не было, а у Найденова был изъят револьвер системы «Велодог» на который, однако, имелось разрешение, выданное 22 августа 1912 г. городской полицией. 27 апреля информация об этом была направлена в ЕОП, где была получена 29 апреля. Разумеется, такая волокита только мешала быстро и качественно проверять и реализовывать агентурную информацию. И дело даже не в том, что, порою, не достигались позитивные результаты. Взаимодействие между политической и общеуголовной полициями оставалось на крайне низком уровне. К этому можно присовокупить, что имели место и случаи прямого предательства со стороны чинов городской полиции. Так, 24 мая 1912 г. А.Н. Тихобразов направил полицмейстеру Екатеринодара гневное послание, в котором указывал, что «стоящий на посту у Волжско-Камского банка (располагался по ул. Красная, 79. – авт.) городовой Александр Воронков, № бляхи 62, неоднократно позволял себе проваливать агентов наружного наблюдения вверенного мне пункта, обращая на проходивших мимо него филеров при осуществлении ими своих обязанностей по наблюдению, внимание швейцаров банка и др. посторонних лиц, объявляя громогласно: «Смотрите, вот сыщики пошли». Означенный городовой состоял некоторое время при вверенном мне пункте постовым городовым, почему несомненно и известны ему агенты наблюдения пункта». Через две недели, 7 июня, А. Воронков со службы был уволен.

Характерно, что к началу 1914 г. ЕОП был буквально завален прошениями о зачислении на филерскую службу. Так, в «докладной записке» от 28 января 1914 г. на имя начальника ЕОП, запасной жандармский унтер-офицер Екатеринодарского отделения Владикавказского жандармского полицейского управления Митрофан Черкасов просил «о принятии... на должность вольнонаемного филера с зачислением на Армавирский пункт», на что А.Н. Тихобразов жестко ответил: «Отказать. Никто мне указывать не может о назначении филера по пунктам». На прошение запасного унтер-офицера Афанасия Качанова, имевшего «желание поступить на службу на должность вольнонаемного филера», А.Н. Тихобразов ответил более мягко: «Отказать ввиду того, что нет мест». А вот на прошение крестьянина Филиппа Воскобойникова с аналогичной просьбой, начальник ЕОП наложил обнадеживающую резолюцию: «Узнать, что за личность». Меньше всего повезло «Георгиевскому Кавалеру, запасному унтер-офицеру 53-го Пехотного Волынского полка» Григорию Завражину и отставному почтальону Александру Лебедеву. На их просьбы о филерской службе по-следовал лаконичный ответ: «Отказано». Из приведенного следует, что добиться зачисления филером в Охранный пункт стремились лица разных сословий и с разными заслугами перед Отечеством. На наш взгляд, должность филера, несмотря на крайне негативное отношение общественности, а также огромные физические и психические перегрузки, каждодневный риск и наличие экстремальных ситуаций, была достаточно престижной среди екатеринодарцев и приезжих.

К сказанному следует добавить, что филеры ЕОП имели определенные льготы. Так, например, каждому из них выдавался годовой «бесплатный билет... на проезд в вагонах местного трамвая полицейского чина не носящего формы... по всем линиям» (открытие трамвайного движения в Екатеринодаре состоялось 10 декабря 1900 г. Первая трамвайная линия была построена и эксплуатировалась бельгийским акционерным обществом «Компания тяга и электричества» на основании договора, заключенного в 1897 между компанией и Екатеринодарской городской управой).  Кроме того, при зачислении в штат филерам выдавалось «единовременно 50 руб. на обзаведение необходимым по сезону платьем и головными уборами. Затем ежемесячно на ремонт платья выдавались по 6 руб.», а платье поступало в полную собственность филера. Как подчеркивалось в циркуляре Департамента полиции от 19 октября 1907 г., «при этих условиях, как показал опыт, филеры берегут платье и одеваются вполне прилично». Там же разъяснялось, что «на общем основании все филеры должны получать за дни действительной службы по 50 коп. суточных (на продовольствие); за командировки – проезд и 1 руб. суточных; кроме того, им возвращаются действительные расходы на извозчиков и др. по наблюдению по особым счетам».

О своих расходах филеры отчитывались перед руководством. Так, в период с 1 по 2 апреля 1910 г. филер Илья Картавцев проводил оперативно-розыскные мероприятия в станице Пашковской, по прибытии из которой составил «Счет деньгам, израсходованным по командировке...», где указал следующие позиции:

«1. Ж/д билет от станции Екатеринодар до станции Пашковская и обратно – 34 коп.
2. Извозчик от станции Пашковской до станицы Пашковской и обратно – 60 коп.
3. Суточные за одни сутки – 1 руб.
4. Квартирные за одни сутки – 1 руб. 50 коп.
ИТОГО: 3 руб. 44 коп.
Деньги 3 руб. 44 коп. из сумм Екатеринодарского Охранного Пункта получил Илья Картавцев».

В качестве другого примера о командировке за черту не только Екатеринодара, но и Кубанской области, можно привести «Счет деньгам, израсходованным по командировке филера Негоднова в посад Сочи Черноморской губернии по наблюдению за Борисом Черненковым с 2 апреля по 6 июня 1910 г.», в котором указано:
«1. Ж/д билет III класса от Екатеринодара до Новороссийска и обратно – 3 руб. 82 коп.
2. Билет III класса на пароход от Новороссийска до Сочи – 2 руб. 40 коп.
3. Суточных за 65 суток по 1 руб. в сутки – 65 руб.
4. Квартирных за 61 сутки по 1 руб. 50 коп. сутки – 91 руб. 50 коп.
5. Билет III класса на пароход от Сочи до Поти – 2 руб. 75 коп.
6. То же, от Поти до Батума – 85 коп.
7. То же, от Батума до Новороссийска – 4 руб. 45 коп.
8. Телеграфный расход – 6 руб. 20 коп.
Итого: 176 руб. 97 коп.».

Как видно из приведенных документов, распоряжения Департамента полиции выполнялись достаточно точно. Кроме того, это яркая иллюстрация того, что «охранка» не жалела никаких материальных средств, если возникала необходимость провести негласное наблюдение за лицом, представляющим оперативный интерес для нее. С другой стороны, это еще и пример трудоемкой служебной деятельности филеров, при этом надо иметь в виду, что постоянные командировки отражались и на семейном благополучии.

Показательно, что в апреле 1910 г. группа филеров ЕОП получила высокую оценку своей деятельности со стороны Департамента полиции. Так, И.Т. Негоднов, П.Я. Фролов, Г.И. Плеханов и Н.М. Кулик были переведены в Москву для прохождения дальнейшей службы околоточными надзирателями при Московской столичной полиции. Не остался незамеченным и заведующий наружным наблюдением пункта И.И. Тимошенко – приказом по Канцелярии наместника на Кавказе № 1 от 18 февраля 1910 г. он был назначен полицейским надзирателем Особого отдела Канцелярии «с оставлением прикомандированным к Екатеринодарскому Охранному пункту», а в соответствии с приказом Канцелярии наместника № 29 от 5 августа того же года был откомандирован в Тифлисское охранное отделение. Тем же приказом на должность заведующего наружным наблюдением был переведен из Тифлисской «охранки» Горшенин.

Департамент полиции в своем циркуляре от 2 марта 1908 г. указывал, что «филеры обо всем замеченном в течение дня представляют ежедневно вечерние рапортички, содержание которых вносится в дневник наружного наблюдения по данному городу или селению». Кроме того, ежемесячно по определенной форме составлялись отчеты о деятельности конкретной революционной организации или группы, которые направлялись в Департамент полиции. Такой, к примеру, была «Сводка агентурных сведений по Кубанской области по гор. Екатеринодару по партии социалистов-революционеров», в которой обобщенно   излагалось  краткое  содержание данных, характеризовались «меры, принятые на местах» и «меры, принятые розыскным охранным отделением». Каждый из наблюдаемых объектов имел псевдоним. Так, в отчете о деятельности РСДРП в 1914 г. указывалось: «1. Аррас Вильгельм Августович – наборщик типографии, 36 лет, кличка по наблюдению – «Поздний» и указывались связи, «...6. Полуян Дмитрий Васильевич – казак, «Артельщик». 7. Полуян Яков Васильевич – казак, «Кобчик». По группе «анархистов-грабителей» проходили Сивинский Иосиф Казимирович, 35, слесарь, «Овод»; Николайшвили Кирилл Лазаревич, 27, «Затвор». По организации эсеров – Безударная Лидия Дмитриевна, 32, учительница, «Зеленая»; Петченко Федот – чернорабочий, «Тюлень».

В свое время Г.Т. Чучмай, говоря о служебной документации политической полиции Кубани, писал в сборнике «Революционное движение на Кубани в 1905-1907 гг.» (Краснодар, 1956), что «особый критический подход необходим к документам, исходившим от представителей враждебных классов, ибо в этих документах дана односторонняя характеристика и тенденциозная оценка революционных событий с точки зрения защиты самодержавно-помещичьего государства. Царские прислужники, писавшие эти документы, старались многое скрыть, преднамеренно исказить факты, очернить трудящихся и опорочить их, придумывая для них всякие презрительные клички. В своих документах они почти нигде не писали отдельно о большевиках и меньшевиках и под словом «революционеры» подразумевали и большевиков, и меньшевиков, и эсеров, и отдельных буржуазных либералов». Представляется, что такое обобщение неправомерно, поскольку приведенные выше данные свидетельствуют о прямо противоположном. По сути, Г.Т. Чучмаю свойственно несколько вольное интерпретирование источников и ярко выраженный идеологизированный подход, что было, впрочем, присуще исследователям советского периода.

Поразительно, но до конца 1913 г. в Екатеринодаре не имелось адресно-справочной службы, что существенно осложняло оперативно-розыскную деятельность жандармов. Этот вопрос неоднократно поднимался, но позитивных сдвигов не было. Так, заведующий охранным пунктом, обращаясь к екатеринодарскому полицмейстеру, указывал, что «отсутствие адресного стола в городе вынуждает пункт прибегать при осуществлении политического розыска к просмотру домовых книг тех или иных домов г. Екатеринодара. Однакожь, состояние доставляемых на пункт домовых книг таково, что наведение по ним справок в большинстве случаев не достигает своей цели, так как полное отступление в деле их ведения от указанных на сей предмет правил делает их малопригодными к пользованию». Естественно, что необходимость в такого рода учреждении давно назрела и 15 декабря 1913 г. при полицейском управлении Екатеринодара открылся адресный стол. В соответствии с приказом полицмейстера все квартиросъемщики, домовладельцы и их поверенные должны были внести проживавших в их квартирах и домах лиц в новые домовые книги, а также в адресные листки для сдачи в адресный стол – всего их насчитывалось около 50000.

Накануне мировой войны начался рост стачечного движения. Если в 1911 г. произошло всего 3 забастовки, то в 1912 г. – 13 (50% всех забастовок, состоявшихся на Северном Кавказе), в 1913 г. – 18, а в первой половине  1914 г. стачки имели место во всех промышленных центрах Кубанской области. В Черноморской губернии, рабочие которой в 1905 г. были в авангарде революционной борьбы на Северном Кавказе, уровень стачечной борьбы из года в год снижался в связи с резким изменением качественного состава рабочих губернии
.
Что касается столицы Кубани, то здесь обстановка была достаточно спокойной и стабильной. К 1 января 1912 г. состоящих под гласным надзором в Екатеринодаре не было, а административно-ссыльных проживало 31 человек. Новый революционный подъем был прерван начавшейся Великой войной.

1 августа 1914 г. Германия объявила войну России, что привело страну к катастрофическим последствиям. Война стала причиной роста кризисных явлений в экономике и привела к обострению социальных и политических противоречий. Несмотря на то, что Кубанская область и Черноморская губерния находились сравнительно далеко от театра военных действий, вся жизнь в регионе оказалась подчиненной влиянию войны. Осенью 1914 г. война вплотную приблизилась к границам Кубани и Черноморья. Так, 16 и 17 октября турецкие корабли обстреляли несколько черноморских городов, в том числе и Новороссийск, а 20 октября Россия объявила войну Турции и военные действия развернулись на Кавказском фронте. С самого начала войны в Черноморской губернии и Таманском отделе было введено военное положение, а с 21 августа оно было распространено на всю остальную территорию региона. Административная власть перешла к Временному генерал-губернатору Кубанской области и Черноморской губернии, которым стал наказной атаман Кубанского казачьего войска М.П. Бабыч и приказы которого подлежали обязательному исполнению. Был усилен жандармский и полицейский надзор за населением: из области и губернии высылались все подозрительные лица, особенно связанные с революционным движением.

29 октября 1914 г. на 56-м году жизни от апоплексического удара (в современном понимании – инсульт) скончался начальник КОЖУ полковник А.Н. Тихобразов. Похороны состоялись 12 ноября 1914 г. на Смоленском кладбище Петрограда, где товарищ (заместитель) министра внутренних дел и командир Отдельного Корпуса жандармов генерал-лейтенант В.Ф. Джунковский от себя лично препроводил лавровый венок. Временно «исправляющим должность» начальника КОЖУ был назначен подполковник Мальдонатов Евграф Федорович – помощник начальника Управления в Черноморской губернии.

Рекомендуем Вам также прочитать другие части этой статьи:


Часть 1, Часть 2, Часть 3,
Часть 4, Часть 6



21.11.2011

К списку



М. Юрьев, Р. Лысянский, Св. Клочко © 2010-2024 Все права защищены.

Любое воспроизведение/копирование материалов данного сайта без соответствующего разрешения запрещено.Правообладателям

Разработка: log-in.ru